Хьюстон, у тебя нет проблем, ты просто себя накручиваешь.
Название: Save me if I become my demons
Автор: little.shiver
Фандом: Русский рэп
Персонажи: Мирон Фёдоров/Слава Карелин, фоном Слава Карелин/Саша
Категория: слэш
Жанры: пвп
Рейтинг: NC-17
Размер: драббл; 876 слов
ЧитатьМирон вталкивает Славу в квартиру и с оглушительным хлопком закрывает дверь.
— Все, что здесь произойдет, останется здесь, — говорит Мирон, прижимая Славу к стене. У Карелина попросту нет никаких шансов на спасение, и он кивает.
Мирону этого достаточно: он улыбается правой половиной губ, сверкает хищно глазами в темноте и придвигается ближе (хотя, казалось бы, куда еще?). Между их лицами сантиметров семь лишнего пространства. Лишнего, потому что нет такого пространства, которое могло бы считаться в данный момент корректным. Нет такого расстояния, которое могло бы считаться правильным. Поэтому Мирон не оставляет вовсе ничего: резковато, грубо прижимается к губам, кусая-целуя, сцеловывая алкогольный привкус. Он не любит пиво, ему по вкусу более крепкие напитки, но воспитывать Славу? Увольте.
У Славы голова идет кругом. От выпитого, от Мирона, от осознания того, что сейчас (как он очень надеется и верит) произойдет. Конечная цель всех его подъебок и издевок за спиной, всех его баттлов с упоминанием Окси и бесконечных вызовов. Биф длинной в бесконечность — вот как описывает их отношения про себя Слава.
— Я буду сверху, — вот как описывает их Мирон, в чьих глазах отражается свет уличных фонарей и плещется на дне едва сдерживаемый ураган.
Слава кивает. Господи боже, да. Если нужно лечь под Окси, он ляжет. Если надо встать перед ним на колени, Слава встанет, если нужно... Словом, Слава сделает все, что ему скажут, потому что Славе не важно «как», Славе важно «с кем».
Слава понимает это не сразу. Сначала он целует Сашу и думает, что поцелуй слишком слюнявый. Потом Саша тянется к его члену, и Слава аккуратно придерживает ее за локти, не позволяя опуститься ниже.
— Не сегодня, милая, ты не против? Я что-то устал, — говорит он в первый раз.
Саша слишком добрая и понимающая, чтобы возмутиться.
Славе стыдно перед ней с неделю, и потому в субботу вечером Слава как бы невзначай (предварительно сверившись с ее календарем и продумав все мелочи) оглаживает рукой Сашино бедро. Её это заводит. Предсказуемо и... скучно. Слава трахает ее, пожалуй, впервые настолько внимательно наблюдая за каждой реакцией, впервые стараясь доставить ей максимальное удовольствие и нисколько не заботясь о собственном. Ему двадцать шесть, у него стоит колом на красивую девушку, какие проблемы. Вот только впервые перед глазами нет никакой пелены, а когда она ласковым своим голоском шепчет, что любит его, Слава молчит в ответ и лишь потирается влажным от пота виском об аккуратный твердый сосок.
Слава думает, что это ебаный пиздец. Саша перебирает длинными ногтями волосы у него на затылке.
Мирон кусается, больно. На Славе нет живого места к тому моменту, когда они все же добираются до кровати. Во-первых, на кровати удобнее, во-вторых, они не животные, чтобы трахаться на любой подходящей горизонтальной поверхности (и вертикальной тоже). А еще жид что-то бормочет про старческий артрит, больные колени и «ебал я, Славушка, ебать тебя посреди коридора на немытом полу». Слава отвечает в своем духе: что-то про «престарелых пидоров» и «Марте Стюарт на минималочках».
— Ты бы еще видел, как я держу в руках шуруповерт, — отшучивается Мирон Янович, дерганными движениями вытаскивая многострадальный Славин ремень из брюк. Похудеть-то Слава похудел, а вот за шмотками ходить было некогда. Экзистенциальный кризис и алкогольная зависимость сами себя не станут развлекать, а Славе эти гости уже порядком полюбились.
— А я с радостью посмотрю, как вы держите в руках мой шуруповерт, — Слава говорит нарочито-блядовским голоском, каким сказала бы Сонечка Мармеладова, окажись она под Мироном Яновичем. И окажись она парнем со стояком, неприятно упирающимся в молнию широковатых, но все равно катастрофически лишних джинс.
— Иди ты, Славушка, на хуй, — ухмыляется Мирон и вдруг лениво откидывается на кровати с расстегнутыми своими брюками. Приглашает, завербовывает, рекрутирует в армейку радужную. А что Слава? Слава и сам не против послужить под началом лысого генерала.
Все эти эвфемизмы даже в голове звучат зубодробительно пошло, и это Славе не нравится, Слава от омерзения к себе хочет помыться с семидесяти двух процентным хозяйственным мылом, но толку-то, если суть остается неизменной: Славе Карелину сейчас по-хорошему бы гладить ласково-шершавым язычком бледную нежную кожу собственной хрупкой девочки Сашеньки, без единого лишнего волоска, в сумасбродно дорогом, но чертовски красивом кружеве, забираться бы кончиками пальцев между плотно сомкнутых бедер и чувствовать, как от напряжения и настойчивой ласки намокает под шершавыми подушечками тонкое белье. По-хорошему.
По-плохому, Слава Карелин стаскивает с Мирона-свет-Яновича нижнее белье (обычное хлопковое, черное, вообще ничего примечательного), устраивается удобно между без стеснения разведенных в стороны коленей со светлыми длинными волосками вдоль всей голени, вздыхает оторопело как перед виселицей и опускает губы на тонкую нежную кожу, знакомую до последней выпирающей от возбуждения венки.
По-плохому, Слава Карелин умело делает минет Мирону-свет-Яновичу в одна тысяча пятьсот семьдесят восьмой раз. А потом послушно ложится на спину, потому что Мирону же так удобнее, колени потом не ноют, а Славе кайфово до одури и не нужно ничего больше для счастья.
Вся правда в том, что Слава Карелин в ладах с демонами в своей голове. И если демоны мирно дремлют, то Слава посылает Мирона на три самых популярных буквы русского алфавита, и тащит Сашку на романтическую комедию в кинотеатр, не забывая про самый большой попкорн из всех возможных и традиционный букет.
Но если демоны в голове бушуют, грозясь уничтожить все внутренние скрепы и порываясь написать с аккаунта Славы в твиттере «ЮРА ДУДЬ, ЗНАЕШЬ, У КОГО ИЗ РОССИЙСКИХ РЭПЕРОВ САМЫЙ БОЛЬШОЙ (И ГОНОРАР ТОЖЕ)», то Слава пишет Мирону уже привычное «Скажи, где ты?»
И Мирон всегда отвечает.
В конце концов, Слава для него — самый удобный вариант. А от удобства грех отказываться.
Автор: little.shiver
Фандом: Русский рэп
Персонажи: Мирон Фёдоров/Слава Карелин, фоном Слава Карелин/Саша
Категория: слэш
Жанры: пвп
Рейтинг: NC-17
Размер: драббл; 876 слов
ЧитатьМирон вталкивает Славу в квартиру и с оглушительным хлопком закрывает дверь.
— Все, что здесь произойдет, останется здесь, — говорит Мирон, прижимая Славу к стене. У Карелина попросту нет никаких шансов на спасение, и он кивает.
Мирону этого достаточно: он улыбается правой половиной губ, сверкает хищно глазами в темноте и придвигается ближе (хотя, казалось бы, куда еще?). Между их лицами сантиметров семь лишнего пространства. Лишнего, потому что нет такого пространства, которое могло бы считаться в данный момент корректным. Нет такого расстояния, которое могло бы считаться правильным. Поэтому Мирон не оставляет вовсе ничего: резковато, грубо прижимается к губам, кусая-целуя, сцеловывая алкогольный привкус. Он не любит пиво, ему по вкусу более крепкие напитки, но воспитывать Славу? Увольте.
У Славы голова идет кругом. От выпитого, от Мирона, от осознания того, что сейчас (как он очень надеется и верит) произойдет. Конечная цель всех его подъебок и издевок за спиной, всех его баттлов с упоминанием Окси и бесконечных вызовов. Биф длинной в бесконечность — вот как описывает их отношения про себя Слава.
— Я буду сверху, — вот как описывает их Мирон, в чьих глазах отражается свет уличных фонарей и плещется на дне едва сдерживаемый ураган.
Слава кивает. Господи боже, да. Если нужно лечь под Окси, он ляжет. Если надо встать перед ним на колени, Слава встанет, если нужно... Словом, Слава сделает все, что ему скажут, потому что Славе не важно «как», Славе важно «с кем».
Слава понимает это не сразу. Сначала он целует Сашу и думает, что поцелуй слишком слюнявый. Потом Саша тянется к его члену, и Слава аккуратно придерживает ее за локти, не позволяя опуститься ниже.
— Не сегодня, милая, ты не против? Я что-то устал, — говорит он в первый раз.
Саша слишком добрая и понимающая, чтобы возмутиться.
Славе стыдно перед ней с неделю, и потому в субботу вечером Слава как бы невзначай (предварительно сверившись с ее календарем и продумав все мелочи) оглаживает рукой Сашино бедро. Её это заводит. Предсказуемо и... скучно. Слава трахает ее, пожалуй, впервые настолько внимательно наблюдая за каждой реакцией, впервые стараясь доставить ей максимальное удовольствие и нисколько не заботясь о собственном. Ему двадцать шесть, у него стоит колом на красивую девушку, какие проблемы. Вот только впервые перед глазами нет никакой пелены, а когда она ласковым своим голоском шепчет, что любит его, Слава молчит в ответ и лишь потирается влажным от пота виском об аккуратный твердый сосок.
Слава думает, что это ебаный пиздец. Саша перебирает длинными ногтями волосы у него на затылке.
Мирон кусается, больно. На Славе нет живого места к тому моменту, когда они все же добираются до кровати. Во-первых, на кровати удобнее, во-вторых, они не животные, чтобы трахаться на любой подходящей горизонтальной поверхности (и вертикальной тоже). А еще жид что-то бормочет про старческий артрит, больные колени и «ебал я, Славушка, ебать тебя посреди коридора на немытом полу». Слава отвечает в своем духе: что-то про «престарелых пидоров» и «Марте Стюарт на минималочках».
— Ты бы еще видел, как я держу в руках шуруповерт, — отшучивается Мирон Янович, дерганными движениями вытаскивая многострадальный Славин ремень из брюк. Похудеть-то Слава похудел, а вот за шмотками ходить было некогда. Экзистенциальный кризис и алкогольная зависимость сами себя не станут развлекать, а Славе эти гости уже порядком полюбились.
— А я с радостью посмотрю, как вы держите в руках мой шуруповерт, — Слава говорит нарочито-блядовским голоском, каким сказала бы Сонечка Мармеладова, окажись она под Мироном Яновичем. И окажись она парнем со стояком, неприятно упирающимся в молнию широковатых, но все равно катастрофически лишних джинс.
— Иди ты, Славушка, на хуй, — ухмыляется Мирон и вдруг лениво откидывается на кровати с расстегнутыми своими брюками. Приглашает, завербовывает, рекрутирует в армейку радужную. А что Слава? Слава и сам не против послужить под началом лысого генерала.
Все эти эвфемизмы даже в голове звучат зубодробительно пошло, и это Славе не нравится, Слава от омерзения к себе хочет помыться с семидесяти двух процентным хозяйственным мылом, но толку-то, если суть остается неизменной: Славе Карелину сейчас по-хорошему бы гладить ласково-шершавым язычком бледную нежную кожу собственной хрупкой девочки Сашеньки, без единого лишнего волоска, в сумасбродно дорогом, но чертовски красивом кружеве, забираться бы кончиками пальцев между плотно сомкнутых бедер и чувствовать, как от напряжения и настойчивой ласки намокает под шершавыми подушечками тонкое белье. По-хорошему.
По-плохому, Слава Карелин стаскивает с Мирона-свет-Яновича нижнее белье (обычное хлопковое, черное, вообще ничего примечательного), устраивается удобно между без стеснения разведенных в стороны коленей со светлыми длинными волосками вдоль всей голени, вздыхает оторопело как перед виселицей и опускает губы на тонкую нежную кожу, знакомую до последней выпирающей от возбуждения венки.
По-плохому, Слава Карелин умело делает минет Мирону-свет-Яновичу в одна тысяча пятьсот семьдесят восьмой раз. А потом послушно ложится на спину, потому что Мирону же так удобнее, колени потом не ноют, а Славе кайфово до одури и не нужно ничего больше для счастья.
Вся правда в том, что Слава Карелин в ладах с демонами в своей голове. И если демоны мирно дремлют, то Слава посылает Мирона на три самых популярных буквы русского алфавита, и тащит Сашку на романтическую комедию в кинотеатр, не забывая про самый большой попкорн из всех возможных и традиционный букет.
Но если демоны в голове бушуют, грозясь уничтожить все внутренние скрепы и порываясь написать с аккаунта Славы в твиттере «ЮРА ДУДЬ, ЗНАЕШЬ, У КОГО ИЗ РОССИЙСКИХ РЭПЕРОВ САМЫЙ БОЛЬШОЙ (И ГОНОРАР ТОЖЕ)», то Слава пишет Мирону уже привычное «Скажи, где ты?»
И Мирон всегда отвечает.
В конце концов, Слава для него — самый удобный вариант. А от удобства грех отказываться.
@темы: #опиум для никого